Здесь Ника от кашля не может уснуть,
И дождь собирается в путь…
Там древние камни целует волна
И помнит их все имена.
Там Лермонтов спит под шумящей листвой,
Счастливый, спасённый, живой…
Там время не в силах прийти и уйти,
Но яблоня в силах цвести.
И трепет её различают вдали
Все грустные дети земли…
Здесь и там… Здесь — это наша обычная, бытовая, жизнь, где девочка не может уснуть от кашля. Там — вечность, которую ощущает душа той самой девочки, потому что эта девочка — поэт. В вечности время «не в силах прийти и уйти». Но яблоня — да что она значит, живая, против великого недвижного времени! — яблоня в силах цвести… И то, что доносится к нам, «грустным детям земли», из вечности — это не трубные звуки каких-то откровений. Это — тихий трепет. Вечный трепет живой и беззащитной жизни…
А вот ещё одно стихотворение, где этот трепет ощутим потаённо, как-то особенно тонко и при этом — пронзительно:
Больного голубя в бумажную коробку
На остановке спрятали ребята.
Смотрели издали внимательно и робко
И улыбались очень виновато.
Им было жаль, что исцелить больную птицу
Не так легко, что жизнь непоправима,
Когда в коробке дольше часа не продлится,
И глядя в сторону, промчится мимо.
И вот зима промчалась мимо остановки,
Где ни коробки, ни ребят, ни птицы.
И снова мальчику завязывать кроссовки,
Старушке — жалобно на храм креститься,
Бомжу-философу — садиться мимо лавки
За чтенье знаков утреннего неба
В том самом месте, где когда-то птичьи лапки
Едва встревожили пригоршню снега.
Большая серьёзная жизнь промчалась мимо жизни маленькой, робкой, едва тронувшей наш мир легчайшим своим касанием… Ну что, казалось бы, до этого? А вот ведь не покидает, остаётся в сердце. Звучит печальной и светлой мелодией, благословляющей и оплакивающей всё живое, уходящее…
Книга, в которой живут эти стихи, называется «Голос птицы». Голос, звучащий в небе для земли и на земле для неба – голос птицы – это и есть голос поэзии Надежды Папорковой. Тихий лишь настолько, насколько это нужно для того, чтобы без помех быть внятным сердцу.
Бедная, любимая земля,
Как с тобою души наши схожи —
пишет Надежда. А в другом стихотворении — прекрасном стихотворении о любви — совсем иная, небесная, нота:
Но не поёт о счастье середин
Оставленный на небе голос птицы.
Земля и небо соединяются в одном из лучших стихов Надежды Папорковой, соединяются в сердце поэта — для того, чтобы прозвучать стихотворением, близким самой чистой струе русской поэзии, родственным народной песне:
Горние звёзды и светлая горница,
Ивы, объятые сном…
Что же ты вновь, белокрылая горлица,
Плачешь всю ночь под окном?
Голос твой — отзвук безвестного Китежа,
Небо — твой верный приют.
Что ж на земле в моём сердце такие же
Странные песни живут?
Мне бы внимать тебе с дольним смирением,
И не стоять на краю,
И не тревожить ни плачем, ни пением
Бедную землю мою.
Но, призываемы вечною силою,
Песни летят в небеса,
И неразлучны над пристанью милою
Наши с тобой голоса.
Мы приглашаем на встречу с Надеждой Папорковой и её книгой всех, кто любит поэзию. Добавим, что в книгу входят не только стихи, но и очень интересная проза.
Ирина Шихваргер, библиотекарь, организатор литературных мероприятий в Центральной библиотеке им. М. Ю. Лермонтова (г. Ярославль)
МУХА В ЯНТАРЕ
Все случайности не случайны. И судьба порой подбрасывает размышления о прошлом тогда, когда совершенно о нём забываешь. Так, ко мне пришла книга – овеществлённое воспоминание, до которого можно дотронуться, застывшее время, легендарная и бессмертная муха в янтаре – «Голос птицы» Надежды Папорковой. Книгу мне подарила сама Надежда. И я предвкушала чтение с удовольствием, ждала вечер. Поэтому оторваться не могла, пока не прочла всю прозаическую часть. К слову, в «Голосе птицы» совмещены проза и поэзия. Причины такого синтеза в одном издании мне понятны – автор хотела собрать воедино всё самое значимое – но, возможно, выигрышнее было издать лирику и лирическую повесть «Тропинки» порознь. Поэзии я касаться не буду – она хороша и звенит натянутым нервом, выдавая талант и эстетическое мировосприятие автора. А вот про повесть расскажу. Это история встречи двух родственных душ, история непроизошедшего взросления двух людей. С первых строк я забыла, что читаю чужое художественное произведение и стала воспринимать всё, как ретроспективный поток собственного сознания, устремившийся в детство и юность. Причём, поток этот состоит из деталей. Интересный мир детства складывается из вороха равнозначных образов – и запутавшийся в осоке кленовый лист не менее важен, чем игрушка, забытая в транспорте. По ним, как по ступенькам, спускаешься в собственное бессознательное. Место действия – Рыбинск, знакомые улицы, знакомые лица, знакомые реалии, вроде Сенного рынка и стиля «кататься на качелях солнышком». Изображенная среда правдива и давит на нужные кнопки восприятия так, что через мелочи вдруг начинаешь видеть картину вцелом и заполняешь лакуны собственным опытом, поэтому создается такое доверительное впечатление интимности повествования – это про меня. Хотя на самом деле – это не про меня, а про то, что как раз со мной не сбылось. Герои растут в дружественной им среде, получают одобрение и поддержку от родителей и наставников, им нет нужды выгрызать с боем свое место под солнцем, доказывая, что достоин права жить, их таланты признают и развивают, их личность уважают. Поэтому читать мне, конечно, было невыносимо больно, потому что пришлось вспомнить собственный опыт. Герои не стали восприниматься враждебно, наоборот, они стали союзниками, с которыми можно поговорить на одном языке – и они поймут. Наверняка, со мной многие согласятся, ценен собеседник, который выслушает о твоем прошлом. Композиция такова, что герои взрослеют параллельно – синхронно сверкают похожими гранями своих душ, в которых отражаются сходные события – потеря игрушки, крещение, поиск себя в творчестве, образ-идеал, первая любовь, столкновение с реальностью, опыт романтических неудачных отношений, любовь к одной и той же музыке… За этим интересно наблюдать, потому что грани подобраны так, что души читателя в них непременно отразятся тоже. Лейтмотивом остаётся печаль по светлому прошлому, в котором застревают герои. Они останавливаются на грани безмятежности, на острие страшного мира, на черте, к которой их подводят отношения с неблагополучным, мятежным партнёром. И не идут дальше, не взрослеют, застывают, обращаются к прошлому, остаются в нём, как два насекомых в одном кусочке янтаря. Когда они встречаются, повествование заканчивается, у них уже есть неизмеримо важное, достаточное для того, чтобы потом прожить вместе всю оставшуюся жизнь – общий кусочек янтаря прошлого. Хотите тоже обрести эту драгоценность? Непременно прочтите «Тропинки». Я стала богаче на одну драгоценность - будто бы изменила своё прошлое и создала себе пару хороших воспоминаний, разделив их с героями повести.
Олисава Тугова, писатель, филолог
ДУША СОВРЕМЕННОЙ ПОКАХОНТАС
Что представляет из себя сборник стихотворении и прозаических произведений "Голос птицы"? Я бы назвала его квинтэссенцией творчества одной чистой души, которая не похожа на других, которая живет, созерцая мир вокруг и выражая свою любовь к нему рифмованными строками с самого раннего детства. Первая половина книги - это все стихи, написанные Надеждой за последние 20 лет. Вторую половину составляют небольшой душевный рассказ "Аккомпаниатор", а также большая повесть "Тропинки", в которой читатель разглядит весь путь писательницы, поскольку повесть эта автобиографична. И мне, как человеку, живущему в том же самом городе, что и автор, узнающему каждую деталь повествования, было особенно приятно погрузиться в атмосферу детства рыбинского ребенка, так похожую на мою собственную. Кроме того, я часто узнавала в героине саму себя, поскольку также обладаю созерцательным мировосприятием. Героиню повести "Тропинки", Асю, из-за подобной монгольским, диким, восточным образам внешности часто сравнивали с Покахонтас (героиней одноименного мультфильма), а второй герой повести - Алексей - всю свою жизнь искал свою "Покахонтас", которую случайно нарисовал в юности, в окружающих девушках. Их история стремления друг к другу, их тропинки часто переплетались на территории Рыбинска, они проходили мимо друг друга не единожды, чтобы в конце книги сойтись в одной общей точке. Ася и Алёша нашли друг друга, несмотря на все трудности. И мне очень понравился этот образ Покахонтас, объединяющий героев, еще и потому, что это одна из моих любимых сказочных героинь. Сама же Ася, кроме внешности, также походила на неё и своим характером, и любовью к природе, и нежным сердцем. Так что сравнение это очень удачное на мой взгляд.
Также я очень рада, что начала свое чтение именно с повести, поскольку (хотя я не знала этого заранее) в ней Надежда Папоркова раскрыла свою собственную историю, и это очень чувствовалось при прочтении. Поэтому впоследствии, когда я взялась за поэтический раздел, было гораздо понятнее содержание многих стихов - они соотносились с различными вехами на пути Аси-Надежды и оттого читались особенно трогательно. Хотя и сами по себе стихи замечательные - видно, что Надежда не просто пишет для души, а делает это профессионально и имеет внушительный опыт стихотворчества. Но было бы все-таки логично, на мой взгляд, если бы стихи как бы продолжали повесть и были напечатаны во второй части. Завершает книгу небольшой рассказ-воспоминание о поэте Игоре Меламеде, который оставил значительный след в душе писательницы как друг и наставник. Он высоко оценивал творчество Надежды и планировал написать к её повести свое предисловие, но, к сожалению, не успел этого сделать. В этом мире прекрасном, в прекрасной глуши - Каждый тонкий росток велик. Светит бледное небо. Для грешной души Этот свет - чистоты родник. Лишь бы в небо смотреть и, душой на восход Устремляясь, ответа ждать. https://betsforcrypto.com И любить всё, что дышит, звучит и поёт, - Всё, что молча должно страдать... Птицу, плачущую в небесах о земле, Ветер, шепчущий сны цветку... Всё, что ищет зари и тоскует во мгле, Воспевая свою тоску. И в завершение рецензии приведу отрывок из предисловия к этому сборнику, написанного Олесей Гороховой, с которым я абсолютно солидарна, хоть лично с автором книги пока не знакома: "Я очень советую эту книгу - всем. Не только потому, что люблю Надю как друга. А потому, что в её стихах и рассказах - свет. Который мы часто ищем в других людях, в своем и чужом вдохновении, в любви, в дружбе... Её творчество - это поиск."
Катерина Молчанова, молодой писатель, эссеист
Перед нами лирическая исповедь, пускай непросто соотнесенная с жизнью как таковой, - это то, что позволяет говорить о цельности романтического образа поэта. Чувству здесь отдается приоритет перед работой рацио. Несовпадение идеала и реальности – один из центральных смысловых векторов, с которым связана минорно-элегическая тональность поэзии Папорковой. Этот элегизм не сводится к просто жалобе. Он связан скорее с аналитикой чувств, с темой круговорота бытия (тютчевская нота) – и сильно умеряется смирением автора перед непостижимостью и парадоксальностью мироздания, ее небесными упованиями, верой в соучастие небесного в земной жизни. В отличие от иного громкогласного романтика, перманентно учреждающего себя в центре вселенной, она мыслит себя на периферии бытия, с краешку, отнюдь не в центре земной ойкумены, и мы, пожалуй, согласимся с автором: для неба нет периферии.
Папоркова склонна не нагнетать, не форсировать в стихе, а гармонизировать драмы жизни средствами поэтической гармонии. Она эстетически перерабатывает абсурд, ужасы и тоску бытия – в изысканное поэтическое благозвучие, даже в сладкозвучие, временами упоительное и совершенно неотразимое. «Порой опять гармонией упьюсь…» - это про нее. Здесь есть грань художественного эскейпа, но как без него обойтись романтику в чужом и часто довольно-таки враждебном мире? Почти невозможно. С другой стороны, этот гармонизирующий эстезис – не есть ли попытка силой красоты спасать и спасти мир? Но тогда мы должны сказать себе, возможно ли такое в принципе.
В любом случае стихи Папорковой имеют утешительную силу. Гармония недостижима, что, однако, не отменяет чаяния ее. Стихи иногда ониричны, почти всегда хрупки и нежны по характеру авторских настроений и движению авторского чувства.
Нужно отметить также у Папорковой образную символику как средство абсолютно нериторического поэтического мышления. Эта символика замечательна, едва ли не в каждом стихотворении есть строки, с которыми хочется жить.
Иногда в стихах (как и в личном опыте автора) проступает юмористическое, игровое, гейневское начало. Папоркова не дает ему большой воли. Но мне кажется, что на очереди у нее все-таки стоит задача синтеза разных тональностей, некоторые из которых пока что отодвинуты в область эксперимента. Это один из ресурсов ее поэзии.
Проза Папорковой – это преимущественно лирическая проза поэта. В ней ощутимей, чем в стихах, детское начало. В принципе автора часто тянет в детство как в мир достигнутой гармонии. Этот ретроспективизм, любовь к детскому в себе и в мире трогательны, конечно, хотя и не могут быть главной темой. Возможно, публикация таким образом тематизированных текстов, - это способ освободиться от них и как-то по-новому взглянуть на свое место в мире. Хотя предсказать движение лирики Папорковой я не берусь.
Евгений Ермолин, литературный критик, профессор, преподаватель, председатель Ярославского регионального представительства Союза российских писателей.
ОТОЗВАТЬСЯ НА «ГОЛОС ПТИЦЫ»
Честно признаюсь, написать отзыв на книгу Надежды Папорковой «Голос птицы» оказалось - вдруг - неожиданно сложно. Не потому, что нечего сказать, а оттого, что не подобрать верные слова вот так, сходу, говоря об этой книге. Как найти точные описания для сонма самых разных чувств, которые охватывают читателя, погружают его в звенящие, легкие, но такими глубокими смыслами наполненные строки?
В книге собраны стихи и проза разных лет. Мне хотелось бы подробнее сказать о повести «Тропинки», с которой встречается читатель уже в конце книги. Мир повести, такой знакомый, но под пером автора наполнившийся неуловимой магией детства, раскрывается перед нами, и мы точно видим его впервые - отчетливую и удивительно красивую картину.
Казалось бы, простые и привычные для читателя темы – детство, трудности взросления, первая любовь – оказываются вечными и неожиданно полностью захватывают воображение. Вместе с героями мы улавливаем удивительно тонкие поэтические детские впечатления, переживаем ликующий полет и неподдельное отчаяние первой юношеской любви, слышим вместе с ними и по собственной юности знакомые нам строки песен… Но звучат здесь не только они – на протяжении всей повести, даже в самые трагические для героев моменты неуловимой нотой слышна надежда. Надежда на встречу, на чудо, на «не-расставание» даже с ушедшими любимыми. И этой простой и чистой мелодии веришь, веришь искренне, забывая о художественном вымысле и прочих литературных премудростях. Потому что этот лейтмотив так искренен, и с такой готовностью на него откликается сердце. Веру героев, их печали и радости переживаешь вместе с ними потому, что все сказанное - правда, все сказанное – настоящее, и это сказано обо всех нас и о тебе самом.
Музыка буквально пронизывает повесть. Когда мы проследим повороты сюжета, то увидим, что все знаковые эпизоды наполнены музыкой – она отражает переживания героев, их радость, боль, тревогу… Объяснение этому дано автором сквозь призму восприятия главного героя, Лёши Шубина – узнав тайну имен, заключенную в нотном стане, он отныне слышит в нотах музыку Бога, мелодию Вселенной, которая становится его маяком в этом мире.
Как и музыкой, повествование наполнено светом. Это и мягкий солнечный свет (недаром маленькая Ася так стремится в детстве оказаться на Солнечной улице, которую свет никогда не покидает), и золотистый уют настольной лампы, и утешительный свет над волнами - один из ключевых поэтических образов, который получает развитие на протяжении всего повествования… Порой тихий, нездешний, который излучает сама героиня. «Не бойся осени, и солнечную нить не прерывай меж сентябрем и маем…» Воспоминания о свете над волнами посещают главного героя и в финале повести, за несколько мгновений до самой главной в его жизни встречи. Встречи с родной душой, которую столько лет ждал, которая незримо была рядом, точно была обещана еще до рождения – обещана так же, как рассветный луч обещает нам туманную, но такую необходимую надежду.
Язык повести – это точные метафоры, неожиданные, поэтичные сравнения, легкий слог, наполненный очарованием русской классики. За непринужденностью текста скрывается тонкое писательское мастерство и удивительный дар автора видеть прекрасное в каждом мгновении нашей такой привычной, такой стремительно и безвозвратно бегущей, но такой единственно настоящей и в каждый свой миг неповторимой жизни. Всё повествование – своеобразный гимн Жизни, ее бесконечной и изменчивой красоте.
Оттого-то, услышав этот гимн, его простые, но ни с чем не сравнимые звуки, на миг замираешь, изумленный тем, как просто и ясно под пером Надежды заговорила с тобой сама жизнь со страниц повести. Ассоциации усиливает и один из самых, наверное, трогательных эпизодов знаменитой пьесы Мориса Метерлинка, данный в качестве эпиграфа к повести. Чистота детской души, любовь и голубая тень таинственной птицы счастья, растворенная в тихом нездешнем свете – вот главные мотивы произведения. Мотивы почти музыкальные – отраженные автором в музыке слов. Музыке, которую хочется перечитать, услышать, прожить снова. И само сердце радостно готово откликаться на этот звук – отозваться на таинственный голос птицы…
Елизавета Соловьева, филолог, преподаватель, журналист
ГОЛОС ПТИЦЫ
Здравствуйте, дорогая Надежда!
Перечитывал вчера Вашу книгу «Голос птицы», просто так, по потребности душевной, а утром получил Ваше письмо и задумался: как на него ответить? Что можно сказать о солнечном прекрасном утре, или о лесной полянке с цветами, или о березе, развевающейся на холме? То же и Ваши стихи. Они – будто природные создания, говорят сами за себя, обладают самостоянием и, значит, долговечностью: прорастут в будущее, когда все временное и условное вымрет вокруг.
Стихия Ваша – воздух. Вы – прирожденный поэт, певчая птица. Об этом очень хорошо написано и Олесей Гороховой и Ириной Ширхвагер. Повторюсь: о хорошем писать трудно – легче умствовать о сочинениях сконструированных, искусственных, написанных с расчетом. У Вас же слово – очищенное, оживленное, удивляет, будто услышал его впервые. (Очищение – это, кстати, потребность для нашего лживого времени). В этом смысле я и считаю, что Вы – новатор. Да и идете от земли, от «бедного Рыбинска», хотя жить и писать в нём труднее, чем в Москве. ( Имею в виду Ваши «воспоминания о поэте»).
Вы как-то сразу, чуть ли не в детстве, поднялись на высоту, взяли свою ноту – и вот получилась солидная, долговечная книга, которую мы с Надеждой Леонидовной с удовольствием прочитали. И еще читать будем. Сегодня утром я пересказал ей Ваше стихотворение о «двойке», написанное традиционным размером, но без рифм, и мы поулыбались. Как просто, и темы-то вроде нет, а сразу же запоминается, потому что ненавязчиво здесь звучит и философский подтекст.
В этом стихотворении можно усмотреть, как я осмелился подметить, предощущение перехода к прозе. Но проза – это не воздух, а земля, здесь, как Вы и из «Альбатроса» знаете, развернуться труднее. Пока Ваша лирическая повесть «Тропинки» – еще пронизана вся воздушной, лирической стихией. Она как бы приложение (и нужное, и необходимое!) к Вашей поэзии. И в ней главное достоинство – искренность. Мир прозы требует больше внешнего, чем внутреннего. Вот очерк о Меламеде как раз – изображение внешнего, да и сам образ поэта, человека – живой, яркий. Чувствуется зрелость Ваша по отношению к слову, вкус. Безукоризненно написано.
Спасибо Вам за книгу, её хочется читать и обдумывать, как творение большого мастера.
Желаю Вам верности своему призванию!
Николай Смирнов, г. Мышкин.
9 апреля 2020 года.
Николай Васильевич Смирнов - поэт, прозаик, член Союза российских писателей
ВПЕЧАТЛЕНИЯ О КНИГЕ «ГОЛОС ПТИЦЫ»
Книга «Голос птицы» оставила у меня очень тёплые впечатления. В ней есть чудесная простота, чуткость к реальности на разных её уровнях. Это такая книга, которую можно прочитать и почувствовать себя лучше, вне зависимости обстоятельств. В стихах Надежды Папорковой много света, устремлённости к любви и свободе, умения вслушиваться в тишину и прекрасные звуки мира.
Эта атмосфера сохраняется и в прозе автора. Меня особенно тронули чудесные совпадения, которые случаются с персонажами и меняют их жизни, заботливо ведут к тому главному, что должно случиться... Рассказывать о таких вещах обычно бывает трудно. Но у Надежды это получается так легко и непосредственно, что этому сразу веришь.
Елена Кузьмичева, прозаик и поэт, член Союза российских писателей
Отзыв о книге Надежды Папорковой «Голос птицы»
Вечером после трудного рабочего дня открывается внутренний космос. Точнее, хочется его открыть, улепетнуть и вычеркнуться из будней - с фантиками от конфет, черепками от чашек, осколками от песен - но не всегда эта дверка открывается.
Застрял шпингалет на окошке.
Даже на форточке.
Молчит мессенджер.
Шумят шины.
Падает снег.
Трудно писать и говорить о стихах друзей. Всегда кажется какой-то чудесной, но ошибкой зрения эта способность близкого человека говорить о космосе.
Близкого ли?
У поэта не укусишь локтя :).
И слава Богу.
Эта простая и огромная книжка - мой любимый цвет! мой любимый размер! - стала рецептом от усталости и тем самым окошком в мир жизни прямо сейчас. Со звоном трамваев и серыми голубями. С цепочкой следов на снегу и строчками тех же вечных книг. С обещанием встречи - через эту жизнь и сквозь неё.
Я почти впервые не знаю, как это получается.
Четыре ноты.
Самые простые слова.
Но вот повернулось стеклышко слога - и блестят снежинки, качаются одуванчики, мурчит кот, шипит чайник (или наоборот?) и шуршит счастливый билетик, и воробьи подрались, и одуванчики распушились, и весна разбивает лёд, и Пушкин весь в долгах, и Лермонтов к дуэли....
Нет, хватит.
На сегодня хватит дуэлей.
Надежда Папоркова - если вдруг ты об этом подзабыла, то напомню. Музыка с тобой всегда.
Спасибо!
Валерия Андреева, преподаватель, кандидат филологических наук (Ярославль)
http://id-fakel.ru/portfolio/knigi/nadezhda-paporkova-golos-pticy